Page 219 - Страницы истории УралЭлектро

выроешь, чуть копнешь землю — вода. Неуютно среди тонких

деревьев, чахлой растительности, в гнилой воде. Несколько раз

поднимались в атаку, но высоту не могли взять, откатывались

опять в низину, неся потери.

Ночью, утопая в грязи, таскали на себе снаряды - близко

машины не могли подойти.

Через несколько дней у командования, видимо, терпение

иссякло. В одну из ночей в тылу полыхнуло красное зарево,

огненные снопы взметнулись в черное небо. И началось...

Сопки, где прочно закрепились немцы, ходили ходуном, все

рвалось, гудело и горело. Казалось, что взрывается сама земля

Продрогшая, вся мокрая и грязная, пехота с молчаливой злостью

поднялась в атаку. Брать, правда, уже ничего не пришлось.

Двенадцать «катюш» перемешали с землей немцев, их оружие,

минометы. Война - это прежде всего труд, тяжелый,

изнуряющий, требующий необычайной выносливости, терпения.

— Как я все это вынес? — удивляется Федор Степанович,

вспоминая минувшее, — наверное, молодой был. А ведь кто на

фронт попадал уже в зрелом возрасте, те долго после войны и не

жили.

Там же, под Ленинградом, его тяжело ранило. Рядом

разорвалась немецкая мина. Изрешетило острыми и горячими

осколками (один из них он и сейчас носит в своем теле),

вынесли его с поля боя, ног не чувствовал — задело

позвоночник. Пять месяцев провалялся в госпиталях. Во время