Page 59 - tmp

улице - это плакали женщины, соседки и наша мама,

слышались мужские голоса. Нам стало страшно: почему

они плачут? Оказывается, они все были около поселкового

совета, где состоялся митинг, узнали о начале войны, и

нашим отцам вручили повестки на фронт.

Утром все мужчины посёлка пошли на трудовой поезд,

который останавливался около котельной бункера (так

называли дробильно-сортировочную фабрику). Я ревела

громче всех, но, как сейчас помню, не потому, что отца

забирают на войну, а потому что меня не взяли с собой в

город. Вскоре пришла бабушка-полячка, которая жила в

зоне (это там, где сейчас автобусная остановка Штольная).

На этой, сейчас засаженной кустами территории стояли

бараки, которые были окружены колючей проволокой. В

них жили репрессированные поляки, румыны и другие

несчастные люди (как я потом поняла). Эта бабушка

принесла иконы, рассказала, что отца нашего призвали на

войну, где его могут убить, и он никогда не вернётся. Но

Бог милостив, и если мы будем его молить, то он сохранит

нам отца. Мы все годы войны по многу раз в день вставали

на колени и молились. Старушка дала нам крестики, чтоб

мы их никогда не снимали. Пришла соседка, увидела, чем

бабушка с нами занимается, и сказала: «У вас ведь другая