ИВАН-ГОРОШКО

В одном селе жила старушка. У ней было три сына и одна дочь, дочь до того прекрасная, что даже приезжали смотреть бояре.

Вот раз она вышла в сад погулять. И неподалеку жил волшебник-змей: он ее и охитил. Мать и братья здорово плакали, когда он ее охитил.

Вот братья и говорят: «Напеки, мамаша, нам хлебов, и мы пойдем искать сестру». Мать напекла, они отправились в лес, напали на тропку и пошли до пастуха, который пас сто штук баранов. Доходят они до него и поздоровались: «Здравствуй, дедушко!» — «Здравствуйте, внучатки, куда путь держите?» — «А не видели ли, не слыхали ли сестры нашей?» — «Ой, милые детки, ее мой хозяин унес, а он очень ретив и силен и вас убьет».— «Ничего,— говорят,— хошь одним глазом выглянем».— «Если,— говорит,— этих сто штук баранов съедите и сорок бочек вина выпьете, то сестру получите, а то убьет».

Они велели одного поджарить, он поджарил, а они даже одного не могли съесть. Посидели, приотдохнули, с дедом распростились и отправились по тропке дальше. Идут-идут, стало вечереть, и видят кострик. У костра дедушка, пасет сто пятьдесят штук поросят. «Здравствуй, дедушко».— «Здравствуйте, детки, далеко ли путь держите?»— «А вот, дед, сестру искать».— «Трудно вам, детки».— «Ничего, хоть одним глазом выглянуть».—«Вот если этих сто пятьдесят поросят съедите да сто бочек водки выпьете… А то — вернитесь».

Поросенка одного поджарили, ну они ничего не могли: ни поесть, ни попить. Посидели, приотдохнули и в путь отправились. Вот идут по тропке дальше — видят кострик. У костра дедушка пасет двести штук быков.

«Здравствуй, дедушко!» — «Здравствуйте, детки, далеко ли правитесь?» — «Да вот, дедушко, сестру искать».— «Трудно вам, детки».— «Да нам хоть бы глазком посмотреть».— «Съешьте двести быков, выпьете сто пятьдесят бочек водки, так добудете».

Он им быка зажарил, но они ничего не могли ни поесть, ни попить. Идут-идут, видят каменно строение стоит за каменными воротами громадными. Заходят в квартиру, видят, ихняя сестра сидит. Ну, она к ним бросилась:

Куда вы, братцы, вас мой хозяин убьет.

Вот они сели, приотдохнули. Вдруг зашумело. Они и спрашивают: «Это что шумит?» — «Это не шум шумит, не гроза идет, это мой хозяин летит. Полезайте под печку!»

Вот змей заходит в квартиру и спрашивает: «Кто у тебя есть?» — «Да братья пришли навестить меня».— «Поила-кормила ты их?» — «Нет, они только зашли».— «Ну, веди их сюда и ставь есть».

Она из-под печки их вывела и стала ставить есть. А змей открыл две двери — из одной хлеб ковригами катает, из другой вино бочками. «Ну, садитесь, закусим».

Они сели. Змей целую ковригу да поросенка в рот, а им ничего не хочется — подкусили в дороге. Змей и говорит: «Ну, можно выйти побрататься нам». Вывел их на чистое поле и немного от них отошел и с размаху всем им оторвал головы. А тулова занес в подвал. Занес в подвал, там было две бочки крови: кровь срастающая да кровь оживляющая. Трупы туда и бросил, да ушел.

А мать дома плачет и плачет всё. Да и пошла сама искать. Вот идет по тропке, а ей навстречу катится горошинка, она ее подняла, раскусила и пошла, и стала беременная, и вернулась домой, и родила сына, и пока за попом ходили, он вырос на семнадцать лет. Поп пришел и имя дал ему Иван. Вот Иван и спрашивает. Она ему все рассказала, что у него сестру волшебник охитил и три брата пошли ее искать, да назад не вернулись. А она пошла искать, и увидала горошину, и съела, и стала беременна, и его родила. «А что если мне сходить поискать их?» Она его и отпустила. Вот он и пошел, выпросил у матери пять рублей денег и пошел к кузнецу, сковал трость. «Извиняюсь,— говорит,— скуй мне трость пятьдесят пудов. Держать я буду, только вы сделайте».

Он ту трость получил, приходит домой ко крыльцу, бросил кверху, она и скрылась с глаз. Сам приходит в избу: «Нать мне, мама, квасу напиться». Он взял чашку и напился и вышел, да увидел трость — подставил мизинец— мизинец не дрогнул, не то что рука. Он опять попросил пять рублей денег и пошел к кузнецу к тростке прибавить еще пятьдесят пудов. «Я,— говорит,— буду держать, вы только делайте».

Ну, кузнец приделал ему еще пятьдесят пудов. Он приходит ко крыльцу, бросил трость кверху и пошел в избу квас пить. Выпил квасу, вышел вон, подставил межименный палец — рука не дрогнула. Попросил он у матки еще десять рублей, пошел к кузнецу: «Ну, кузнец, набавь мне еще пятьдесят пудов».

Кузнец набавил. Он выходит, идет к дому, закидыват тростку и квасу пьет. Выходит на улицу — трость летит. Он подставил ладонь — рука немного почувствовала. И пошел он по той тропке. Дошел до первого пастуха: «Здравствуй, дедушко!» — «Здравствуй, дитятко, далеко ле правишься?» — «А вот, дед, сестру да братьев искать».— «Трудно, дитятко, вот если сто баранов съешь да сорок бочек вина выпьешь, найдешь их. А нет, так и не ходи». Он и говорит: «Я есть захотел, могу пообедать».— «Жарить или нет?» — «Я и так могу».— «У меня завсегда хозяин так ест». Ну, он всех этих баранов да сорок бочек водки и околеснул. «Если б еще столько, я бы хорошо пообедал»,— говорит.

Дедушка и стал его благодарить, потому что он теперь его освободил. Потому, если одного барана не доест, то делается столько же. Ну, он дальше пошел. Второго пастуха встретил. «Здравствуй, дедушко».— «Здравствуй, дитятко, далеко ли правишься?» — «А иду искать сестру да трех братьев»:—«Их мой хозяин унес. Если у меня съешь сто пятьдесят поросят да сто бочек вина выпьешь, так можешь достать, а нет, так и не ходи лучше».— «Ничего, я,— говорит,— пообедаю».— «Как вам, жарить или сырком? Мой хозяин сырком все ест».— «И я сырком».

Съел поросят да выпил вино и дальше пошел. Идет-идет, видит третий старик. «Здравствуй, дедушко!» — «Здравствуй, дитятко, куды правишься?» — «За сестрой да братьями, не слыхал ли, дедушко?» — «И слыхал, и видал, дитятко; если моих двести быков съешь да сто пятьдесят бочек вина выпьешь, найдешь их. А нет, так ворочайся».— «Я бы,— говорит,— пообедал». Ну и съел всех быков и выпил все вино. «Хорошо,—говорит,— еще бы немножко, и сыт был».

Ну, с дедом пораспрощался. Идет по тропке, видит каменно строение. Он посмотрел, ногой толкнул, все строение повалилося. Он с другой стороны — оно и вновь встало. Зашел в горницу, сидит девица: «Здравствуй, сестра!» — «Я вам не сестра, мои братья здесь убиты». Зашумело вдруг, загудело. Он и спрашивает: «Это что гудит, как комар пищит?» Она и говорит: «Это не шум шумит, не гроза идет, это мой хозяин летит, полезайте — под печку».— «Нет,— говорит,— я и здесь посижу».

Тут заходит змей: «Здравствуй, дружище!» — «Здравствуйте!» — «Ну, хозяйка, ставь есть!»

Змей и стал ковриги да бочки накатывать. Накатал больши вороха. Ивана зовет. А Иван без трости не садится: «Это мой верный друг, без него есть не буду». Ну, змей поросенка да ковригу целиком в рот, а Иван по парочке. Им и не хватило. Змей снова подкатил. Поели. «Ну, теперь можно выйти побрататься».

Привел в чисто поле. Иван в змея тростью кинул, шесть голов отвалил. Змей и стал проситься: «Не бей меня, давай побратаемся!» — «А где мои братья?» — «А они лежат в подвале, там есть две бочки — в одной кровь срастающая, в другой оживляющая».

Иван поднял трость и змея убил насмерть, а сам пошел в подвал, трупы взял. Из одной бочки плеснул — головы приросли, из другой плеснул — стали живые, поклонилися. Они и пошли отдыхать, а Иван пошел по двору, зашел в темный коридор, видит двери, сшиб и золота очень много видит. Ну, он взял бычьи кожи, связал из двести штук суму, нашел цепь большую и наклал полну суму золота.

И отправились, и всем было тяжеленько, и задумали приотдохнуть, подзакусить. И Иван о толстый дуб оперся. А братья взяли да к дубу цепью его и привязали. А он как был могучий, так меньше трех суток не спал. Они ушли, а он через трое суток проснулся и видит, что он не шутя привязан к дубу. Он раскачался, да как хватил по-хорошему, дуб и выскочил. Он так с дубом и пошел. Пришел, суму бросил и кричит: «Мама, неси кошелек, я тебе долг верну». Она вынесла свой кошелек, а он говорит: «Это мне не кошелек, мне неси побольше!» Она вынесла ему кошель из лучины, а он говорит: «Это мне не кошелек, нет ли избы свободной?» Она ему подвал и отвела.

А братья его пир пировали. И говорят: «Будем строиться и разделимся».

Они на лошади ехали, а он пешком ходил да лес носил, а как братья его ненавидели, он и отправился куда глаза глядят. Шел-шел, видит дедушко сидит у дуба и плачет. «Чего ты, дед, плачешь?» — «Да как я этот дуб сверну, так и жизни решусь!» —«Ну, не плачь, а отступись, побратаемся и пойдем дале».

Ну, побратались Иван с Вернидубом, пошли. Шли-шли, сидит человек у горы, плачет. «Чего плачешь?» — «Как мне не плакать — эту гору сворочу и жизни лишусь!»— «Не плачь, пойдем вместе!»

Пошли втроем. На одной горе поселилися. Задумали срубить хатку, срубили. Двое уходили расчистки чистить, а один оставался обед делать. Перва очередь Вернидубу пала. Вдруг у дверей затрещало, запищало: «Открой, открой, перездынь через порог, накорми меня!» Вылез маленький старичок, охватил Вернидуба и давай трепать. Натрепал, натрепал да под лавку бросил, из печки все повытаскал. «Ну что, обед готов?» — «Нет, угорел очень, весь день пролежал».

Назавтра очередь Вернигора, и он дверь открыл, и его старичок натрепал да под лавку бросил, обед из печи повытаскал. Ну, а Иван- горошко дело смекнул, что не угар. Назавтра очередь оставаться Ивану. Он обед наварил. У порога запищало-затрещало. «Открой, открой, перездынь через порог, накорми меня!» — «Не велик пан — откроешь и сам!» Ну, он хотел в суп лезть, а Иван его за бороду и схватил. Да об пол стукнул, да в угол защемил за бороду, а сам посмеялся: «Вот какой у братьев угар был! Я,—говорит,— вам ваш угар покажу!»

А старик вырвался. Они пошли его следить и видят камень большущий и под камнем дыра. Вернигора и спустил Ивана-горошка. Иван отправился. Идет, видит дворец красивый. Красивая девица сидит: «Здравствуй, девица!» — «Здравствуй, у меня хозяин ретивый. Его здесь не взять. У него два чана, один с ослабительной водой, другой с осилительной водой».

Иван взял да чаны смешал. Пришел маленький мужичок, да Ивана сцапал, да завозились. Иван стал его побивать, а он в чан и опять на Ивана. А он сделался вдвое слабже. Иван его убил. А девица ему рассказала, что впереди еще две есть. Иван пошел, видит дворец, у окна красавица. «Здравствуй, девушка, пришлось попасть и вас выручать!» Пошел дальше — самая красивая девушка. «Ну,— говорит,— пойдем, я вашего хозяина давно убил». Она срядилась и отправилась. У ямы он сказал: «Первая пойдешь за старшего брата, вторая за среднего, а младшая за меня».

У дыры Иван старшую посадил, братья потянули да задрались, а девица говорит: «Там еще есть». Они вторую вытянули, да в драку, а она говорит: «Там еще есть!» Они и третью вытянули, да задрались и не захотели Ивана доставать. Девицы уговорили, так они ремни хотели перерезать. А он им камень привязал. Он закричал, тогда девицы сами спустили ремни и доставали Ивана. Тут они все разделились и отправились в разные стороны.